Предлагаемые беседы особо важны тем, что они охватывают период последних четырех лет жизни старца. На пороге смерти Бог дал ему дерзновение говорить о себе то, что до того времени оставалось тайной его души пред Богом. В те годы отец Софроний написал: «Приближаясь к исходу моему в старческом возрасте, подавленный день и нощь телесными немощами, я становлюсь менее уязвимым людскими о мне суждениями. В силу этого я решился на еще большее обнаружение, теперь уже пред многими, того, что ревниво хранил от посторонних глаз доселе»12. Сие вовсе не было плодом некоего дешевого самолюбования или страстной обращенности на самого себя. Старец прекрасно знал, насколько быстро благодать Божия оставляет человека за подобные движения души. В нём горело желание видеть своих братьев, как и всех людей, причастниками тех же духовных дарований, которых сподобил его Бог: пред своим уходом он торопился передать им всё до конца. Поэтому слово старца, прошедшее через горнило покаяния, столь действенно исполняло всех присутствующих освящающей Божественной энергией – действенной силой, преображающей человеческие сердца.